Романтика, печально воя, уже сидела над ними на суку гигантским глухарем.
— В общем и целом, так, Ирина, — сказал Шустиков Глеб, — честно говоря, я к дружку собирался заехать в Бердянск перед возвращением к месту прохождения службы, но теперь уж мне не до дружка, как ты сама понимаешь.
Они возвращались в Мышкин по заливным лугам. Над ними в ночном ясном небе летали выпи. Позади на безопасном расстоянии, маскируясь под обыкновенного культработника, плелась Романтика, манила аккордеоном:
«Первые свидания, первые лобзания, юность комсомольскую никак не позабыть…»
— Отстань! — закричал Глеб. — Поймаю — кишки выпущу!
Романтика тут же остановилась, готовая припустить назад в рощу.
— Оставь ее, Глеб, — мягко сказала Ирина Вален1иновна. — Пусть идет. Ее тоже можно понять.
Романтика тут же бодро зашагала, шевеля меха, «…тронутые ласковым загаром руки обнаженные твои…» А на площади города Мышкин спал в отцепленном самолете пилот-распылитель Ваня Кулаченко.
Сон пилота Вани Кулаченко
Разноцветными тучками кружили над землей нежелательные инсекты.
— Мне сверху видно все, ты так и знай! Сейчас опылю!
В перигее над районом Европы поймал за хвост внушительную стрекозу.
Со всех станций слежения горячий пламенный привет и вопрос:
— Бога видите, товарищ Кулаченко?
— Бога не вижу. Привет борющимся народам Океании! На всех станциях слежения:
— Ура! Бога нет! Наши прогнозы подтвердились!
— А ангелов видите, товарищ Кулаченко?
— Ангелов как раз вижу.
Навстречу его космическому кораблю важно летел большим лебедем Ангел.
— Чем занимаетесь в обычной жизни, товарищ Кулаченко?
— Распыляю удобрения, суперфосфатом ублажаю матушку-планету.
— Дело хорошее. Это мы поприветствуем, — Ангел поаплодировал мягкими ладошками. — Личные просьбы есть?
— Меня, дяденька Ангел, учительница не любит.
— Знаем, знаем. Этот вопрос мы провентилируем. Войдем с ним к товарищу Шустикову. Пока что заходите на посадку.
Ляпнулся в землю. Гляжу — идет по росе Хороший Человек, то ли учительница, то ли командир отряда Жуков.
Вадим Афанасьевич Дрожжинин тем временем сидел на завалинке мышкинского дома приезжих, покуривал свою трубочку.
Кстати говоря, история трубочки. Курил ее на Ялтинской конференции лорд Биверлибрамс, личный советник Черчилля по вопросам эксплуатации автомобильных покрышек, а ему она досталась по наследству от его деда — адмирала и меломана Брамса, долгие годы прослужившего хранителем печати при дворе короля Мальдивских островов, а дед, в свою очередь, получил ее от своей бабки, возлюбленной сэра Элвиса Кросби, удачливого капера Ее Величества, друга сэра Френсиса Дрейка, в сундуке которого и была обнаружена трубочка. Таким образом, история трубочки уходила во тьму великобританских веков.
| 