Обрати внимание, половина твоих избирателей убеждена, что правительство скрывает от них правду об НЛО и похищениях людей.
Сенатор Граклисен, нахмурив брови, изучал неприятный документ, надеясь выискать ошибку в статистических выкладках. Он и в самом деле говорил о предложении Баниона с лидером большинства Кентом и его первым заместителем Джоном. В ответ те выпучили глаза и тут же перевели разговор на другую тему.
– Джек, что происходит?
– Меня дважды похищали инопланетяне, и я хочу знать, что на этот счет известно правительству. А ты разве нет?
– Да, разумеется, – промямлил сенатор, отчаявшись отыскать ошибку в документе Баниона. Не иначе, этот опрос проводился где-нибудь в дурдоме, подумал он.
– Это твой комитет, и тебе не требуется благословение этих напыщенных болванов, чтобы провести слушания.
– Погоди, – беспомощно запротестовал сенатор, – ты, видимо, не понимаешь, что мы все в одной лодке. Наше лидерство трещит по всем швам. Мы чудом удерживаемся в большинстве. Я и сам участвую в этой гонке.
– Да, вместе с владельцем компьютерной компании, у которого лучше всего раскупают игру о битве землян с пришельцами.
– Я могу уступить ему голоса молодых избирателей. Но меня очень волнуют латиноамериканцы. У них слово «пришелец» ассоциируется с нелегальной иммиграцией.
– А после выборов? – осведомился Банион.
– Нет проблем.
– Ты готов подтвердить это на программе в воскресенье?
– Джек, мне не хотелось бы говорить об этом по телевизору.
– Тогда я могу процитировать твои слова в колонке? «Сенатор Граклисен проведет слушания вскоре после выборов».
– Разумеется, ты можешь сказать… что обсудил это с людьми, которым известна точка зрения комитета, и они готовы рассмотреть этот вопрос, чтобы принять соответствующее решение… Да-да, конечно, ты можешь прямо так и сказать.
* * *
– Не правда ли, это было божественно? – осведомилась Дерлин Эпперсон с тягучим техасским акцентом.
Мысли Баниона были далеки от Второй симфонии Чарлза Ивса. Он не мог оторвать взгляд от пышного бюста миссис Эпперсон – по слухам, настоящего, – большая часть которого была выставлена на всеобщее обозрение. В ложбинке между ее великолепными грудями покоился огромный – чуть ли не с куриное яйцо – рубин, который наверняка стоил ее старику Хинкли пару танкеров черного золота.
– Хм, – промычал Банион, давясь тепловатым супом с орехами и кабачковым пюре. Трусливый отказ Граклисена провести слушания, два часа бесплодных переговоров, а теперь еще светская беседа с миссис Хинкли Эпперсон третьей – лучше уж умереть.
– Не верится, что Ивс отказывался слушать, как исполняют его произведения, – заметил он, – подумать только, что он упустил.
Спикер Микер, еле вытерпевший Вторую симфонию, услышал реплику Баниона и захихикал. Битси, расслабленная, улыбающаяся, чувствовала себя здесь в родной стихии. Она поддразнила спикера, что его, не дай бог, услышит маэстро Слава, сидящий за соседним столиком с вице-президентом.
| 