Он оглядел каюту, но почти ничего не увидел; от крохотного мерцающего огонька по стенам заплясали странные причудливые тени, но кругом было тихо. Форд мысленно поблагодарил дентрасси.
Дентрасси – непокорное племя гурманов, дикие, но симпатичные существа, которых вогоны нанимают поварами в дальние полеты, с условием, что дентрасси будут держать свои мнения, да и самое себя тоже, строго при себе. Это очень устраивает дентрасси: им нравятся денежки вогонов – самая твердая валюта во всей Галактике, но совершенно не нравятся сами вогоны. Вогоны устроивают дентрасси только в одном виде – в раздраженном.
Знание этой особенности психологии дентрасси и привело Форда Префекта к тому, что в настоящий момент он не был облачком водорода, озона и моноксида углерода.
Послышался тихий стон. В свете спички Форд разглядел на полу нечто бесформенное, совершающее короткие и бессмысленные движения. Он быстро погасил спичку, засунул руку в карман, порылся там и наконец выудил то, что искал. Он разорвал что-то, а после встряхнул. Присел на корточки. Бесформенная масса снова задвигалась.
Форд Префект сказал:
– Я купил орешки.
Артур Дент пошевелился и опять застонал, неразборчиво бормоча.
– Съешь немного, – уговаривал Форд, тряся пакетиком, – когда в первый раз проходишь сквозь луч переноса материи, теряешь много соли и протеина. Правда, пиво должно было немного защитить твой организм.
– Брррррррр, – выговорил Артур и открыл глаза. – Темно, – сообщил он.
– Да, – согласился Форд. – Темно.
– Света нет, – сказал Артур. – Темно, света нет.
Чего Форд никогда не мог понять относительно землян, так это их привычки без конца повторять самые что ни на есть очевидные утверждения, такие как “прекрасная погода”, или “ты очень высокий”, или “боже мой, ты упал в тридцатиметровую яму, ты не ушибся?”. Для объяснения этого странного поведения у Форда сначала была такая теория: если человеческие существа не будут постоянно упражнять губы, то их рты срастутся. После нескольких месяцев наблюдений и размышлений он выдвинул новую теорию. Если они не будут тренировать губы, то у них начнут работать мозги. Еще через некоторое время он отказался от последней теории как от оскорбительной и циничной и пришел к выводу, что люди, вообще-то, хорошие, но все равно не переставал ужасаться тому невероятному количеству вещей, о которых они не имеют ни малейшего представления.
– Да, – поддакнул Форд, – света нет. Он дал Артуру еще немного арахиса. – Как ты себя чувствуешь?
– Как военная академия, – ответил Артур. – Во мне происходит постоянный выпуск частей.
Форд воззрился на него из темноты.
– Буду ли я жалеть, – спросил Артур слабым голосом, – если спрошу, где мы?
Форд встал.
– Мы в безопасности, – коротко сказал он.
– Слава Богу, – выдохнул Артур.
– Мы на камбузе, – добавил Форд, – космического корабля строительного флота вогонов.
– А-а, – без выражения протянул Артур, – я и не знал, что это тоже называется безопасностью.
|
