Граклисен давал интервью компании Си-эн-эн, стараясь изо всех сил демонстрировать энтузиазм по поводу того, что его комитет дал согласие провести слушания по вопросу похищений людей инопланетянами.
– Лично я не совсем уверен, что эти организмы… существа, или как вы их там называете, замешаны в действиях, которые им инкриминируют. Вместе с тем должен признать, я поражен энергией и неподдельным энтузиазмом людей, приехавших в Вашингтон для участия в этом марше. Спасибо, большое вам спасибо…
Банион сдвинул полотенце на глаза. Скраббс что-то протянул ему.
– Что это? Яд?
– Мятный холодок. От вас разит как от винной бочки. Что подумает Том Брокау? Ну же, соберитесь, настало время для второго броска.
* * *
– Здравствуйте, мистер Банион. Благодарю вас за то, что вы к нам присоединились.
– Искр-ренне р-рад, – икнул Банион.
– Сенатор Граклисен наконец согласился провести слушания по вопросу массовых похищений людей инопланетянами. Именно за этим пришли сюда все эти люди, не так ли? И вот вы этого добились. И сейчас, наверно, прекрасно себя чувствуете.
– Хм… сейчас гораздо лучше.
– Вас не удивила масштабность этого мероприятия?
– А? – переспросил Банион.
– Вас не удивило, что в столице собралось три миллиона людей?
– А, да. Конечно. Просто класс.
Режиссер шепнул ведущему:
– Боже, да он пьян как сапожник.
Откуда-то из дальнего угла Скраббс подавал Баниону тайные знаки. Ну же, соберись! Помни о главном!
– Вы, должно быть, сейчас очень взволнованы.
– Не то слово, Том, не то слово. Я сейчас просто вне себя от волнения. Это был очень… странный год. Но, тем не менее, мы здесь. Все три миллиона. Это велико… – Банион закашлялся, – просто великолепно.
– И каков же следующий пункт в планах Человека двадцать первого века?
– Выживание.
– Простите?
– Борьба за жизнь.
– В каком смысле?
– Борьба со смертью. Это значится первым пунктом в моих планах на данный момент.
– Вы хотите сказать, что вашей жизни угрожает опасность?
– Не хочу показаться вам параноиком, но когда ты суешь нос куда не следует, никогда не знаешь, что из этого получится.
– Точно, он нализался, – сказал режиссер в ухо Тома Брокау.
– Скажем так, – продолжал Банион, – в случае, если меня переедет машина, или я заболею какой-нибудь страшной неизлечимой болезнью, или поскользнусь и сломаю себе шею в ванной, или у меня произойдет запукорка… закупорка кровеносного сосуда, ваша журналистская братия наверняка захочет рассле… расследовать обстоятельства моей смерти.
– Почему вы решили, что правительство хочет от вас избавиться?
– Знаете, Том, я, равно как и еще восемьдесят процентов американцев, пришел к выводу, что наше правительство знает об НЛО больше, чем мы можем себе представить. Я убежден, что они великолепно осведомлены о летающих тарелках. Но возвращаясь к вопросу моей безопассости… безопасности, я уже предпринял кое-какие меры предосторожности.
| 