Что и требовалось доказать.
– Черт побери, – говорит Бог, – об этом я не подумал, – и растворяется в тумане логики.
– Вот то-то, – говорит Человек, после чего, на бис, пробует доказать, что красное – это зеленое, и попадает под машину на ближайшем же пешеходном переходе.
Большинство ведущих теологов считает, что такое доказательство – просто коту под хвост, однако, это не помешало Оолону Каллапиду нажить на нем немалые деньги: он использовал спор о рыбке в качестве центральной темы своего очередного бестселлера “Что ж, с Богом все ясно”.
Между тем, ничто другое за всю историю существования жизни во Вселенной не вызывало столько кровопролитных войн, как бедная вавилонская рыбка, столь много поспособствовавшая устранению коммуникационных барьеров между существами различных рас и культур.”
Артур застонал. Он жалел, что адский пинок через гиперпространство не убил его. Теперь он был за шесть световых лет от того места, где находилась бы Земля, если бы она еще существовала.
Земля.
В воспаленном мозгу Артура плавали различные земные образы. Его воображение отказывалось принять тот непостижимый факт, что Земли больше нет – Земля была слишком велика для этого. Он принялся экспериментировать с собственными чувствами. Подумал, что родителей и сестры больше нет. Не волнует. Он подумал обо всех близких ему людях. Опять ноль эмоций. Тогда он подумал о совершенно постороннем человеке, за которым стоял в очереди в супермаркете пару дней назад и почувствовал внезапный укол: супермаркета больше нет, и всего, что в нем продавалось – тоже. Памятник Нельсону исчез! Он исчез, и никто не заплачет о нем, некому больше плакать. С этого момента памятник Нельсону существует только у него в голове. Англия существует только у него в голове – голове, уткнутой в сырой вонючий матрац на летающей тарелке. На него накатила волна клаустрофобии.
Англии больше нет. Это он понимал – это каким-то образом до него дошло. Артур попробовал еще. Америки, подумал он, больше нет. А вот этого он уже не понимал. Он начал сначала, решив взять что-нибудь поменьше. Нью-Йорка больше нет. Никакой реакции. Он никогда всерьез и не верил в существование Нью-Йорка. Доллар, подумал он, канул в Лету. Так, легкая дрожь. Все фильмы Богарта, сказал он себе, исчезли навсегда, и испытал сильнейший шок. МакДональдс, вспомнил он. Больше не существует такой вещи, как гамбургер из МакДональдса.
Он потерял сознание. А когда пришел в себя, обнаружил, что рыдает по своей маме.
Артур как оголтелый вскочил на ноги:
– Форд!
Форд скучно посмотрел из угла, где он сидел и что-то мычал про себя. Как таковой, процесс прохождения через пространство всегда казался ему довольно нудным.
– А? – откликнулся он.
– Если ты работаешь исследователем для этой штуки, книги, или как там, и ты был на Земле, значит, ты собирал материалы?
– Да, мне удалось кое-что добавить к первоначальным сведениям.
– Можно мне посмотреть, что там говорится?
– Конечно, посмотри.
Форд снова передал книгу Артуру.
|
