Проходя мимо ванной, он остановился выпить стакан воды, а потом сразу второй. Он заподозревал, что у него похмелье. С какой стати у него похмелье? Пил, что ли, вчера? Он пришел к выводу, что да, вероятнее всего. Поймал краем глаза отражение в зеркальце. “Желтый”, подумал он и продолжил свой путь в спальню.
Там он стоял и думал. Пивная, думал он. Боже, пивная. Смутно припомнилось, что он был зол, страшно зол по поводу чего-то, что казалось ему очень важным. Он, должно быть, рассказывал об этом народу, и, судя по всему, в больших подробностях: зрительно наиболее четко запомнились устремленные на него глаза слушателей. Что-то о новой автостраде, он тогда только-только узнал. Оказывается, это было в планах уже сто лет, только никто почему-то ни о чем не подозревал. Нелепость! Он глотнул воды. Как-нибудь само образуется, решил он, никому не нужна эта автострада, у Совета слишком шаткие основания. Все само образуется.
Господи, какое похмелье. Артур посмотрел на себя в зеркало. Высунул язык. “Желтый”, подумал он. Слово “желтый” поплавало в мозгу в поисках, куда бы приткнуться.
Через пятнадцать секунд он уже лежал перед домом, преграждая путь бульдозеру, подползавшему по садовой дорожке.
Ничто, как говорится, человеческое не было чуждо мистеру Л. Проссеру. Иными словами, он представлял собой форму жизни на основе углерода, двуногую, происходящую от обезьян. Более детально, ему было около сорока, он был жирный, потасканный и работал в местном Совете. Довольно любопытно, что он, хотя и не знал этого, являлся прямым потомком Чингиз-хана по мужской линии. Промежуточные поколения и смешение рас так растрепали его гены, что в нем не осталось никаких сколько-нибудь заметных монголоидных признаков, кроме выраженной полноты в талии и пристрастия к меховым шапкам.
Его никак нельзя было назвать великим воином, напротив, это был нервный, беспокойный человек. Сегодня он был особенно нервным и особенно беспокойным, поскольку допустил серьезный просчет в работе, суть которой заключалась в необходимости к концу дня убрать с дороги дом Артура Дента.
– Перестаньте, м-р Дент, – говорил он. – У вас ничего не получится. Не можете же вы лежать перед бульдозером до бесконечности.
Он попробовал грозно посверкать глазами, но глаза почему-то не захотели этого делать.
Артур из грязи щурился на него.
– Спорим? – выкрикнул Артур. – Кто первый заржавеет?
– Боюсь, вам придется смириться, – вразумлял м-р Проссер, хватаясь за меховую шапку и поправляя ее на голове. – Автострада должна быть проложена и она будет проложена!
– Неужели? – задирался Артур. – Почему это она должна быть проложена?
М-р Проссер некоторое время тряс над Артуром пальцем. Потом перестал и убрал руку.
– Что значит, почему должна быть проложена, – не слишком находчиво сказал он. – Это автострада. Автострады надо прокладывать.
|
