Артур жадно схватил ее, тщетно пытаясь унять дрожь в руках. Он ввел ключевое слово и нажал кнопку. Экран загорелся, что-то прокрутилось на нем, после чего открылась страница текста. Артур уставился на нее.
– Здесь нет такого пункта! – воскликнул он.
Форд заглянул ему через плечо.
– Есть, есть, – успокоил он, – посмотри, внизу экрана, как раз над Эссентрикой Галламбитс, трехгрудой шлюхой с Эротикона 6.
Артур проследил направление, куда указывал пальцем Форд. Некоторое время он все-таки ничего не мог найти, а потом так и зашелся от возмущения:
– Что? Безопасна? И это все? Безопасна! Одно слово!
Форд пожал плечами.
– Знаешь, в Галактике сто миллиардов звезд, а микропроцессор не бездонный, – объяснил он, – и к тому же никто ничего не знал о Земле.
– Господи ты боже мой, но тебе-то удалось собрать информацию?
– Конечно, удалось. Я передал редактору новый текст. Пришлось чуточку подредактировать, но все же это новая версия.
– И что же там теперь говорится? – спросил Артур.
– В основном безопасна, – смущенно кашлянул Форд.
– В основном безопасна! – вскричал Артур.
– Что за шум? – спросил Форд шопотом.
– Это я кричу, – прокричал Артур.
– Тихо! Помолчи! – цыкнул Форд. – Мне кажется, у нас неприятности.
– Ему кажется!
Из-за двери отчетливо доносился звук марширующих ног.
– Дентрасси? – пролепетал Артур.
– Нет, подошвы стальные, – мотнул головой Форд.
– Тогда кто это? – испугался Артур.
– Хм, – хмыкнул Форд, – если нам повезло, то это пришли вогоны, чтобы выкинуть нас за борт, в открытый космос.
– А если не повезло?
– Если не повезло, – мрачно продолжил Форд, – то, возможно, капитан не шутил, когда пообещал почитать нам свои стихи…
Глава 7
Согласно вселенской классификации, поэзия вогонов помещается на третьем месте с конца. Второе место с конца принадлежит крианским азготам. Когда их великий мастер, Хрюкос Метеорист, впервые читал на публике свою новую поэму “Ода маленькому зеленому комочку слизи, который появился у меня подмышкой прекрасным утром в середине лета”, четверо слушателей умерло от внутреннего кровоизлияния, а президент межгалактического комитета Дурнобелевских премий по искусству выжил исключительно благодаря тому, что отгрыз себе ногу. Хрюкос, как сообщалось, был крайне “расстроен” приемом, который получила поэма, и собирался уже приступить к чтению своего двенадцатитомного эпоса под общим названием “Мои любимые ванные полоскалки”, когда его толстая кишка, в попытке спасти жизнь цивилизаций, проскочила через горло и перекрыла доступ кислорода к мозгу.
Самая отвратительная поэзия во вселенной исчезла вместе со своей создательницей, Паулой Нэнси Миллстоун Дженнингс, в Гринбридже (Эссекс, Англия), в момент разрушения планеты Земля.
Простетник Вогон Йелтц о-очень медленно растянул рот в улыбке. Сделал он это не столько для усиления эффекта, сколько пытаясь вспомнить последовательность необходимых движений мышц. Он только что о-очень хорошо поорал на своих пленников, а теперь успокоился и был в состоянии проявить полнейшее бездушие.
| 