А вслед за этим корабль “Сердце Золота” безмятежно продолжил нормальный полет, заодно сменив интерьер на новый, весьма интересный. Каюта стала просторнее, а ее внутреннее убранство было выдержано в пастельных зелено-голубых тонах. В центре стояла витая лестница, она уходила в никуда и вся была увита желтыми цветами и листьями папоротника, а неподалеку от нее, под каменным пьедесталом солнечных часов, скрывался терминал компьютера. Хитроумно повернутые зеркала и светильники создавали иллюзию пребывания в теплице с видом на тщательно ухоженный сад. По бокам теплицы стояли мраморные столики на изящных витых ножках. Лишь приглядевшись, можно было увидеть на их полированной мраморной поверхности смутные очертания приборов, которые при прикосновении к ним мгновенно материализовывались. При взгляде под правильным углом зеркала отражали все необходимые показатели, хотя было отнюдь не ясно, откуда они отражаются. Но вообще все было чрезвычайно красиво и эффектно.
Раскинувшийся в плетеном кресле Зафод вальяжно спросил:
– Что за дела?
– Я всего-навсего сказал, – пояснил Артур, отдыхавший возле бассейна с рыбками, – что там есть этот самый бесконечно-невероятностный переключатель, – и он неопределенно помахал в направлении того места, где раньше был переключатель. Теперь его заменило некое растение в горшке.
– Но где мы? – вскричал Форд. Он сидел на ступеньке витой лестницы, держа в руке охлажденный “Пан Галакт”.
– Думаю, там же, где и раньше, – сказала Триллиан, ибо зеркала в этот момент дружно показали унылые ландшафты Магратеи, неутомимо проносившиеся внизу.
Зафод вскочил с кресла.
– А куда делись ракеты? – спросил он.
В зеркалах появилось новое и на этот раз удивительное изображение.
– Кажется, они превратились, – неуверенно проговорил Форд, – в вазу с петуниями и в очень-очень удивленного кита…
– С коэффициентом невероятности, – влез в разговор нимало не переменившийся Эдди, – восемь миллионов семьсот шестьдесят семь тысяч сто двадцать восемь против одного.
Зафод уставился на Артура.
– Сам придумал, землячок? – спросил он.
– Я только, – промямлил Артур, – подумал…
– Очень, знаешь ли, хорошо подумал. На секунду включил невероятностный двигатель без защитных экранов. Дружок, да ты спас нам жизнь, понимаешь ли ты это?
– О, – заскромничал Артур, – в самом деле, это пустяки…
– Пустяки? – повторил Зафод, – тогда забудем. Компьютер, снижаемся.
– Но…
– Я сказал, забудем.
От всеобщего внимания почему-то ускользнуло еще одно событие, а именно тот факт, что вопреки всякой вероятности на расстоянии нескольких миль от поверхности чужой планеты был вызван к существованию спермацетовый кит.
И, поскольку такое положение кита не является вполне закономерным, бедное невинное создание практически не имело времени на осознание себя китом, прежде чем оно осознало, что более таковым не является.
| 